Узбекистан и Казахстан: сравнение внешнего долга в 2025

В двух крупнейших экономиках Центральной Азии в 2025 году обозначились два подхода к управлению внешней задолженностью. Узбекистан наращивает заимствования как инструмент ускорения инвестиций и модернизации, Казахстан удерживает долговую устойчивость, опираясь на высокий вес частного сектора и умеренную роль государства. По данным Центрального банка Узбекистана, совокупный внешний долг страны на конец первого полугодия 2025 года достиг 72,2 млрд долларов, прибавив за шесть месяцев 8,1 млрд долларов или 12,1%. В структуре прироста ключевым драйвером выступил корпоративный сектор: корпоративный долг вырос до 35,4 млрд долларов против 32,6 млрд в первом квартале, тогда как государственный долг увеличился до 36,8 млрд долларов с 35,8 млрд. Регулятор подчеркивает, что значительная часть «частных» заемщиков — компании с государственным участием, активно выходящие на международные рынки капитала с многомиллиардными выпусками. При этом долговая нагрузка оценивается как умеренная вследствие льготных условий значительной доли заимствований. Соотношение внешнего долга к ВВП в 2024 году составляло 55,7% против 51,9% годом ранее, что отражает продолжение инвестиционного цикла при опоре на внешний капитал.

Казахстан демонстрирует иную конфигурацию. По информации Национального банка, на 1 июля 2025 года совокупный внешний долг составил 172,8 млрд долларов, увеличившись с начала года на 8,1 млрд долларов. Около 90% обязательств формируют межфирменные позиции крупных нефтегазовых компаний; государственный внешний долг остается на уровне около 9% совокупного показателя, примерно 14–15 млрд долларов. В структуре инструментов преобладают кредиты и займы от нерезидентов, около 72,2%, доля долговых ценных бумаг у нерезидентов — порядка 9,2%. Долг имеет преимущественно долгосрочный характер: 86,8% обязательств со сроком более одного года, что снижает риски рефинансирования, но оставляет чувствительность к глобальным процентным ставкам. По секторам, на 1 июля 2025 года государственный внешний долг оценивался в 14,7 млрд долларов, долг банков и организаций с государственным участием — 18,8 млрд, частного сектора — 139,3 млрд, гарантированный долг — 3,2 млрд. Соотношение внешнего долга к ВВП, по оценке регулятора, находится в диапазоне 57–58%, существенно ниже уровней 2018–2019 годов при сопоставимых абсолютных объемах, что свидетельствует о росте экономики быстрее долга.

Сравнение показывает, что Узбекистан делает ставку на ускорение через корпоративные заимствования при сопутствующем росте доли квазигосударственных эмитентов на международных рынках. Казахстан придерживается стратегии стабильности: частный сектор аккумулирует более 80% обязательств, а роль государства в чистом внешнем долге минимальна. Для Узбекистана ключевой задачей становится управление валютными рисками и удлинение структуры долга при расширении внутренних заимствований; для Казахстана — поддержание прозрачной структуры межфирменной задолженности и контроль стоимости финансирования в условиях глобальной волатильности ставок. Обе модели отражают разные фазы экономического цикла и источники роста, при этом общее для двух стран — расширение инвестиционных возможностей на фоне повышения требований инвесторов к качеству раскрытия и предсказуемости долговой политики.